вам много радости. Она станет известным доктором. А сейчас мне пора, я зашла к вам всего на минутку и уже порядком задержалась. Мы увидимся ещё раз, когда я приду снимать швы.
– До встречи, Ада, – улыбнулась Людочка.
– До встречи, набирайтесь сил, милая, – Ада ласково улыбнулась и вышла из палаты, прикрыв за собою дверь.
***
Через десять дней Людочку выписывали. Счастливый молодой отец в военной форме, с букетом в руках, новоиспечённые бабушки и дедушки, встречали Людочку с Ванюшкой у дверей роддома. Ада смотрела на них из окна четвёртого этажа и улыбалась. На этот раз она победила Тьму. Ада не видела, как из-за угла здания, из-под самой крыши, медленно вытекла чёрная, густая, как смоль, жижа, и, расползаясь по каменной стене, огибая окна и вентиляцию, поползла к ней.
Глава 15
– Гадриэль, ты должен мне помочь, – Ада сидела на полу возле дивана, держа в руках бокал с густым, красным, как кровь, вином, что плескалось на самом донышке.
Ада приподняла бокал, и посмотрела сквозь рубиновую влагу на свет, падающий из окна. Глубокие осенние сумерки опускались на город туманом, пожухлая листва, казавшаяся в полутьме чёрной, покрывала землю подобно лепесткам роз, оставленных на могиле – давно увядших, таких же мёртвых, как и тот, кто лежит под этим холмиком, скукоженные, тёмные, сухие цветы, напоминающие проходящим мимо редким посетителям кладбища, поднявшим воротники и закутанным в шарфы, что всё вокруг лишь тлен.
Ада задумчиво поглядела в просвет окна, и сделала небольшой глоток вина, долго перекатывая его во рту, пробуя на вкус, разбирая на оттенки, ноты, послевкусие.
Крыс, с аппетитом жующий кусочек сыра, сидел на диване и бусинами глаз поглядывал на хозяйку.
– Ты ведь поможешь мне, дружок? – Ада почесала крыса за ушком, – Понимаешь, я чувствую, что место силы на этот раз рядом. Очень близко. А именно – оно в самом роддоме. Здание старое, через него прошло несколько поколений людей, ты знаешь, энергия в нём такая, что просто бьёт ключом, только успевай подставлять ладони и ловить! Но дело в том, что мне мало её, мне нужны не потоки, мне нужен сам источник, эпицентр, где находится квинтэссенция всего этого, проход… А его я не могу найти без твоей помощи.
Крыс пискнул понимающе и икнул, доев последнюю кроху сыра.
– Ох, Гадриэль, – жалобно посетовала ему Ада, – Ты знаешь, за эти два месяца, что мы здесь, в этом городе, я уже столько раз выкладывалась на полную, подпитываясь лишь этими сквозными потоками, что плывут по коридорам роддома, что чувствую себя просто тряпкой. Мне нужен сам источник, проход, через который выходит энергия в этот мир.
Крыс снова пискнул, забрался Аде на плечо, и по своей любимой привычке принялся перебирать лапками её рыжие пряди, успокаивая хозяйку. Та блаженно прикрыла глаза, расслабилась.
– Придумала! – сказала, наконец, Ада, – Я возьму тебя с собой на завтрашнее дежурство. Днём я буду работать в операционной, а ночью за акушерку в родзале. И если никто не соберётся рожать, то мы с тобой пробежимся по закоулкам старого здания. М-м-м, сколько там этих закоулков.
Ада мечтательно прикрыла глаза.
– Завтра ты сам ощутишь эти волны, Гадриэль… Они особенно чувствуются в ночное время, когда всё затихает вокруг, и в здании остаются лишь дежурные, и сами роженицы с родильницами. В основных коридорах горит только дежурный свет, а во многих коридорчиках и вовсе темно, лишь лучи луны, падающие из окна на пол, освещают слегка пространство. И вот, ты идёшь через такой переход, допустим, из основного здания в приёмник, и – бац! Тебя уже захватило в этот поток, и понесло в лунном свете, сквозь пространство. Раздаются голоса людей, которые когда-то проходили здесь, и которым ещё только предстоит здесь очутиться, мелькают призрачные силуэты из прошлого и будущего, и ты видишь, и слышишь их, а они тебя нет. И пока ты дойдёшь до конца коридора, точнее пока волна вынесет тебя туда, ты весь содрогаешься от бури эмоций и чувств, переполняющих тебя по самое горлышко. Это неописуемо. В этом здании скрыт большой потенциал, я сразу поняла это, когда пришла туда. Старые здания чудесны. Но не все, не все.
Ада подняла вверх палец.
– Помнишь, как мы с тобой жили в местечке под названием Гродуево? Ну, конечно, помнишь. Разве забудешь этот подвальчик в морге. Вот уж воистину не проход, а целые ворота, воронка, в которую так и лезет в этот мир всё, что ни попадя. Сколько душ тех, что привозили туда на вскрытие, засосало в тот проход? А потом они всё пытались пролезть обратно, особенно те, что умерли быстро и не успели осознать, что их уже нет. Бр-р-р, никогда так много не контактировала с покойниками, как в Гродуево. По-моему я там больше занималась решением их проблем, чем живыми пациентами.
Ада хохотнула.
– Да, что-то вино расслабило меня и ударило в голову. Всего три глотка, а какой эффект. Это всё потому, что я истощена. Итак, решено, завтра отправляешься со мной на дежурство. Посидишь днём в раздевалке, в моём шкафчике, там просверлены отверстия в задней стенке, так что дышать тебе будет чем, а ночью мы отправимся на поиски. Тем более Тьма что-то пока молчит, и меня это пугает. Когда она пропадает так надолго, то не приходится ждать ничего хорошего. Я должна быть готова к её приходу и набраться сил. Ну, а теперь спать!
***
День пролетел в суете и суматохе, как и обычно – три плановых и одно экстренное кесарево. К концу рабочей смены Ада чувствовала себя выжатой, как лимон, однако впереди была ещё ночь, которую она должна отдежурить за коллегу Лилию, которая невовремя подвернула ногу на лестнице, и теперь сидит с вывихом на больничном.
– Ничего, сейчас приму душ, выпью кофейку, и вперёд, – пробормотала Ада, снимая с себя стерильную одежду, и выходя из операционной, – Надеюсь, ночь сегодня будет спокойной. Из наших рожать никто не должен. Если только не привезут по скорой. Но я чувствую, что всё должно быть спокойно.
Закончив все вечерние процедуры, Ада проверила оборудование и препараты в родовой палате, предупредив напарницу, что отойдёт буквально на полчасика, и, попросив прикрыть её, а затем быстрым шагом вышла через запасный выход, и направилась в цокольный этаж, где находилась раздевалка для сотрудников.
Тёмная лестница запасного выхода встретила настороженно, словно вглядываясь в Аду – куда она, зачем? Старые стены молчаливо взирали на неё, пытаясь понять, какие их тайны сумеет постичь это любопытное создание. Чёрные провалы коридоров-ответвлений замерли, выгнув спины, притаившись словно зверь, готовый в любую минуту прыгнуть на свою жертву.
Ада шла, не замечая ничего вокруг. Не было времени на то, чтобы отвлекаться. Нужно было успеть забрать Гадриэля, который покажет ей источник, а затем собственно найти его. В последние дни она чувствует себя просто ужасно, ещё немного и сил не останется совершенно, вот тогда-то и придёт Тьма. Она всегда знает, когда приходить. И выбирает для этого самые «подходящие» моменты.
Быстро пройдя по длинному тёмному коридору, где мерцала на стене лишь одна красная лампочка, не дававшая никакого света, и непонятно зачем вообще тут приспособленная, Ада вошла в раздевалку, зажгла лампу, открыла свой шкафчик и затем клетку крыса, взяла его на руки и поцеловала между ушей:
– Как ты тут? Прости, что оставила в темноте одного, не скучал?
Крыс недовольно проворчал, пискнул и сморщил нос, обнажив острые белые зубки.
– Ну, не сердись, не сердись, прошу, мне ведь тоже нужно работать, ты должен это понимать. Зато завтра я куплю тебе самый вкусный на свете сыр в сырной лавке, хорошо?
Если бы учёные и зоологи увидели сейчас мордочку крыса, то они совершенно точно уже никогда бы больше не посмели утверждать,
